— Какой породы эта собака?

         — Волк.

         Молчание. С одной стороны многозначительное, с другой задумчивое.

         — Ага, теперь понятно почему она такая агрессивная.

         — Это волк-самец, я думаю.

         — А вот любопытно, будь он человеком, кем бы он был?

         Тут в разговор глуповатого Паши и его умудрённого опытом и знаниями кузена Олега, находящихся на палубе речного пассажирского лайнера и наблюдающих за поведением волка у кромки берега реки, вмешался их более старший товарищ Андрей. Положив руку на плечо Павла, он сказал следующее:

         — Если бы он был человеком и жил в нашей стране, то был бы чиновником или руководителем какой-либо организации или службы в Минске. — Замечая недоумённые взгляды своих попутчиков, Андрей продолжил. — Этот волк мало похож на обычного или серого волка, скорее он напоминает вурдалака. Такой огромный, с до ужаса пронизывающим взглядом, злобный и свирепый хищник. Он отличается от своих сородичей. Он сильнее и опаснее их, ему требуется больше пищи. И сколько бы её не было, но всё равно всегда мало. Вот и минчане такие же. Нет, не рядовые жители столицы, а всевозможные шишки и руководители. Приезжих, переехавших туда из других городов, даже из областных центров, там достаточно много. Но ни все они ещё испорчены. Хотя время свою роль играет исправно. Но вот чиновники, которые стараются и мечутся на своих должностях, рвут, так сказать, только ради того чтобы получить место в столице и получают его, вот они меняются мгновенно. Вот они крайне отвратительны и мерзки, вот они жадные и наглые, вот они высокомерны и надменны. То же касается и руководителей предприятий: получив повышение и перевод в столицу, они словно тупеют и забывают всё то, за счёт чего их могли ценить ранее, если конечно они получали свои должности не по блату. А это тоже большая редкость. Верно было подмечено кое-кем: «Переехал в Минск и стал долбоёбом». Вот эти люди волки, хуже — вурдалаки. Они жрут всё и всех, гадят всюду и всем. Они мешают нормально жить и вообще существовать большинству людей.

         — Но ведь в любом правиле всегда найдутся исключения, и также и с людьми. Ни все уроды.

         — Таких уродов гораздо больше. И каждый из них хочет урвать свой кусок, будь то природные ресурсы, исторические ценности или материальные блага. И им неважно, что ничего не останется для потомства.

         — Но ведь такое творится не только у нас. Думаешь, в Москве лучше?

         — Знаешь, Олег, мне неизвестно, что конкретно там в Москве или в Киеве, хотя мы в данный момент и путешествуем по Украине. Допускаю, что вполне возможно то же самое. Но я невооружённым взглядом вижу, как в нашей стране растёт армия, как ты сказал, уродов. Люди озлоблены. На власть и правительство, на богачей, которым всё дозволено, на таких же чиновников, которым многое сходит с рук. Народ озлоблен и от того заражён. Он болен. И самых слабых, кто не выдерживает, эта болезнь превращает в таких же уродов. Они и являются теми самыми винтиками, шестерёнками, поддерживающими работу механизмов любой системы. Поэтому нынче возможно совершить убийство человека и не понести никакой уголовной ответственности, а отделаться лишь штрафом в двадцать пять базовых величин. Двадцать пять! А ведь это примерно официальная средняя заработная плата по стране за месяц.

         — Да уж, — согласился Олег.

         — Это вы сейчас о чём? — поинтересовался Павел.

         — А ещё поэтому нынче все они бояться жалоб из народа. И реагируют на них незамедлительно, и действуют жёстко, даже если эта жалоба направлена против их коллеги или товарища. Лишь бы самим остаться в кресле. А правда им не нужна, она не ценится. Это всё ассоциируется у меня с кастингом уродов. Здесь всё просто: кто кого съест или кто как подмажет. И победивший в уродстве идёт дальше.

         — Погоди, Андрей, — снова вмешался Павел, — я не понял о каких двадцати пяти шла речь? О чём вы вообще говорите?

         — О кастинге уродов разумеется.

         Тут Олег отвёл двоюродного брата на шаг в сторону и указал ему вперёд:

         — Видишь, на встречу нам идёт корабль?

         — Да. И что?

         — Так вот, это не корабль, а теплоход. Корабли — это военные суда. Отдыхай, братишка и наслаждайся видами. Чем меньше знаешь и понимаешь, тем проще и сытнее живётся.